Верстовой столб с солнечными часами на Московском проспекте

Солнечные часы устраивались на фасадах общественных зданий, на площадях и даже на некоторых верстовых столбах, установленных вдоль дорог, ведущих в Царское Село и Петергоф. На фасадах домов мраморные плиты укреплялись вертикально. Самая ответственная деталь в этих часах — металлическая пластинка, тень от которой, перемещаясь по делениям циферблата, довольно точно определяла время.

Но жизнь шла вперед. О солнечных часах постепенно стали забывать и до наших дней их сохранилось очень мало. Это, в частности, солнечные часы, установленные в середине XVIII века на фасаде здания бывшего 1 — го Шляхетского корпуса (угол Университетской набережной и Съездовской линии). В 1969 году их тщательно отреставрировали, и теперь петербуржцы, как и в XVIII веке, могут определять по ним время. Солнечные часы можно видеть также на верстовых столбах, один из которых стоит на Московском проспекте у Обуховского моста, а другой — на площади Репина, близ Старо-Калинкина моста.

Еще по предложению Д. И. Менделеева, директора основанной в 1893 году Главной палаты мер и весов, на арке Главного штаба со стороны Большой Морской улицы были установлены первые в Петербурге электрические часы. Они работали от импульсов электрического тока, шедшего по проводам от часов Палаты. Так был сделан первый шаг к созданию единой городской системы отсчета времени. В современном Петербурге — около 700 электрических городских часов. Коррекция их показаний производится ежечасно по сигналам точного времени.

В 1962 году на висячей галерее, перекинутой от здания Главного почтамта через Почтамтскую улицу, были установлены электрические часы, которые имеют два циферблата. Стрелки на наружном квадратном циферблате этих необычных часов показывают московское время. На внутреннем круглом циферблате нанесены деления от 1 до 24 часов, при этом светлая половина указывает дневное, а темная — ночное время крупнейших городов мира.

В результате работ по благоустройству улиц, набережных, площадей слой грунта на них непрерывно растет. С каждым очередным покрытием магистрали дома, стоящие на ней, все глубже уходят в землю. На Невском проспекте только за последние 50 лет дома стали ниже почти на полметра, то есть их высота уменьшалась ежегодно в среднем на 1 сантиметр. Пороги домов на этом проспекте, находившиеся еще в 1920 году на одном уровне с тротуарами, ныне ушли вглубь на три ступени. Колонны нижнего яруса Зимнего дворца уже не имеют под собою баз и «растут» из земли, как деревья. А дворец Меншикова на Васильевском острове, как показали реставрационные работы, за годы своего существования опустился в землю на 1 метр 30 сантиметров.

Встаньте на набережной реки Фонтанки против Большой Подьяческой улицы. Прямо по оси ее, из-за громад каменных домов, стоящих за каналом Грибоедова, вы увидите величественный Исаакиевский собор, золотая шапка которого господствует над всеми постройками Петербурга. На купол собора направлен и отрезок Большой Морской улицы — от улицы Труда до Конногвардейского переулка. С улицы Ефимова (бывшей улицы Горсткина) также хорошо просматривается Исаакиевский собор, но отсюда его здание несколько сдвинуто от оси улицы вправо.

23 ноября 1706 года, когда молодой город на Неве праздновал победу русских войск над шведами под Калишем, по приказанию Петра I на фасадах домов четырех улиц, берущих начало вблизи Петропавловской крепости, были повешены фонари. С тех пор они стали всегда зажигаться по большим праздникам. И хотя эти фонари вывешивались лишь от случая к случаю, они положили начало уличному освещению Петербурга. Первый проект постоянного уличного фонаря был разработан архитектором Ж. Б. Леблоном в 1718 году и одобрен Петром I. Первые четыре фонаря, изготовленные по этому проекту на Ямбургском стекольном заводе, были установлены на набережной Невы, напротив Зимнего дворца.

Фонарь на Одесской улице, имитирующий масляный фонарь XVIII века

В 1720 году был изготовлен новый образец фонаря для постоянного уличного освещения. К концу 1723 года на некоторых улицах Петербурга, и главным образом на Большой першпективной дороге, установили 595 фонарей, при этом для обслуживания светильников была создана команда из 64 человек. Конопляное масло в фонарях зажигали «в ночное время токмо в темные часы по присылаемым из академии о темных часах таблицам».

Историк Петербурга И. Г. Георги так описывает это освещение на улицах: «Для сего имеются по оным (улицам) деревянные голубою и белою краской выкрашенные столбы, из коих каждый на железном пруте поддерживает шарообразный фонарь, спускаемый на блоке для чищения и наливания масла…»

Масляные фонари просуществовали 130 лет. Горели они довольно тускло и разбрызгивали горячие капли масла, которые попадали на прохожих.

«Далее, ради Бога, далее от фонаря! — читаем мы в повести Гоголя „Невский проспект“, — и скорее, сколько можно скорее, проходите мимо. Это счастье еще, если отделаетесь тем, что он зальет щегольской сюртук ваш вонючим маслом».

В 1770 году в Петербурге горело всего 1257 фонарей, в 1788 году — 2745, в 1794 году — 3400, а в 1858 году — 8494. Так уличные фонари постепенно входили в жизнь горожан.

Десятилетиями в фонарях жгли масло. С 1821 года появились первые газовые фонари. Наряду с масляными и газовыми фонарями были также фонари, в которых жгли спирто-скипидарную смесь. С 1863 года появились и керосиновые светильники. Еще долго по вечерам на городских улицах маячила фигура фонарщика с лесенкой за плечами, торопливо перебегавшего от фонаря к фонарю. Не одно издание выдержал учебник по арифметике, где приводилась следующая задача:

«Фонарщик зажигает фонари на городской улице, перебегая с одной панели на другую. Длина улицы — верста триста сажен, ширина — двадцать сажен, расстояние между соседними фонарями — сорок сажен. Скорость фонарщика — двадцать сажен в минуту. Спрашивается, за сколько времени он выполнит свою работу?» (Ответ: 64 фонаря, расположенные на данной улице, фонарщик зажжет за 88 минут.)

Но вот наступило лето 1873 года. В ряде столичных газет было сделано чрезвычайное сообщение о том, что «11 июля на Одесской улице, на Песках, будут показаны публике опыты электрического освещения улицы». Вспоминая об этом событии, один из его очевидцев впоследствии писал: «…не помню, из каких источников, вероятно из газет, узнали, что в такой-то день и час, где-то на Песках будут показаны публике опыты электрического освещения лампами Лодыгина. Я страстно желал увидеть этот новый электрический свет… Вместе с нами шло много народу с той же целью — увидеть электрический свет. Скоро из темноты мы попали в какую-то улицу с ярким освещением. В двух уличных фонарях керосиновые лампы были заменены лампами накаливания, изливавшими яркий белый свет».

На тихой и ничем не примечательной Одесской улице собралась толпа. Кое-кто из пришедших захватил с собой газеты. Вначале эти люди подходили к керосиновой лампе, а потом к электрической и сравнивали расстояния, на которых можно было читать.